Охарактеризовать нынешнее состояние умов в России, кажется, можно только через парадокс: люди хотели бы обновления, но при этом панически страшатся перемен. Отсюда и колебания, неустойчивость в настроениях. Как говорится, и хочется и колется.
***
О том, что в России финиш избирательной кампании, то есть, по идее, важнейшее событие года да и четырех последних лет, в ноябре мало что напоминало. В мой подъезд, например, агитационная продукция в виде газет двух «оппозиционных» партий попала лишь однажды. Листовок и плакатов в своем районе я тоже не видел. А если посмотреть сводки новостей в Интернете, то информагентства более всего волновало, что ведущую третьестепенного канала сняли с программы за неприличный жест в прямом эфире или сколько людей пришло к Храму Христа Спасителя.
Про телевидение и говорить нечего. Избирательная кампания там попадала в кадр лишь как фон бесчисленных вояжей премьера и президента по стране. В любом уважающем себя государстве студии и редакции разрывались бы от наплыва новостей – о заявлении лидера партии X, демарше активистов партии Y, смелой инициативе партии Z и т. д. У нас тишина. Даже обязательным предвыборным дебатам умудрились отвести самое неудобное для просмотра время – раннее утро и поздний вечер. При мне две женщины средних лет, казалось бы, далекие от политики (одна – детская няня, другая – небогатая домохозяйка), возмущенно обсуждали, что из-за неудачного эфирного времени невозможно наблюдать за теледебатами. Я, как вы знаете, уж совсем было свыкся с мыслью о крайней апатии населения – и вот тебе на!
Разумеется, ни Путин, ни Медведев в дебатах не участвовали – не царское дело. Зато Путин, может быть, еще находясь в стрессе от пережитого освистывания в «Олимпийском», особенно разошелся в обличениях закордонных врагов. Он строго предупредил их – диалог с Россией возможен только на равных!.«Некоторые руководители стран проводят встречи с безработными гражданами, так называемыми грантополучателями… чтобы повлиять на (ситуацию в стране)… Бесполезный труд. Как у нас говорят в народе: деньги на ветер. Не получится, потому что Иуда не самый популярный в России персонаж. Пусть лучше гасят свой внешний долг…»
Говорят, бывших чекистов не бывает. Специфическая профессиональная закваска Путина уже не в первый раз дает о себе знать именно в форме такой неприкрытой грубости. Заметно, что для Владимира Владимировича перемены, которые произошли в стране за последние двадцать пять лет, – лишь некое недоразумение, а истинна картина мира, сформированная в пору его службы в КГБ. Не надо гадать, что может ждать Россию при таком президенте.
А вот как высказывается Владимир Владимирович по адресу собирательной оппозиции:Ну чем не Зюганов или вообще какой-нибудь «красно-коричневый»? Между тем Путин позиционируется как ученик и соратник Собчака, патрон Грефа и Чубайса. Впрочем, мало кто вникает в бессистемную риторику, и правильно.«Многие спекулируют, особенно в предвыборный период, на имеющемся недовольстве у людей. Но те, кто спекулируют на язвах общества, на ошибках власти, давайте вспомним, уже находились у власти, уже поупражнялись. Убили и промышленность, и сельское хозяйство. В самое сердце России вонзили нож гражданской войны. Подвели Россию к пропасти… Эти люди в разное время уже находились во власти, порулили и поупражнялись. А каковы результаты? Одни довели страну до разрушения, я имею в виду развал СССР, а другие, прорвавшись во власть, организовали беспрецедентную распродажу собственности. Они убили промышленность, сельское хозяйство и социальную сферу, довели до крови на Северном Кавказе».
Смиренно уступающий свой пост Медведев на том же съезде «Единой России», где прозвучали обличения премьера, играл роль доброго полицейского:За четыре без малого года президентского срока вполне выявилась неблаговидная функция Медведева – работать «на контрасте», раздавать либеральные обещания, не собираясь их выполнять. За время его руководства государством ситуация в сфере гражданских прав и свобод продолжала неуклонно ухудшаться, и нынешняя кампания тому подтверждение. С мест шли многочисленные сообщения о нарушениях. У оппозиционных партий конфисковывались тиражи газет. Их активистов задерживали. Последних недобитых еще независимых кандидатов снимали с выборов – случай с Леонидом Волковым в Екатеринбурге особенно примечателен. Выборы-2011 стали столь же грязными и неправовыми, как и предыдущие. Административный ресурс использовался с не меньшей мощью. Вот вам и модернизация!«Наши граждане совершенно объективно, оправданно хотят контролировать власть; всех достала коррупция, тупость системы, мы все хотим справедливости».
Возможно, рано или поздно свидетельством демократии в России станет тот факт, что на равных со своими политическими оппонентами ведет открытый диалог именно действующий президент. А пока этого не произойдет, о демократическом устройстве нашего государства можно говорить лишь иронически.
***
В преддверии выборов не раз приходилось видеть и слышать, как разного рода уполномоченные, в первую очередь чиновники, призывали людей поддержать «Единую Россию», приводя веский, на их взгляд, аргумент: мол, в противном случае трудно будет рассчитывать на помощь федерального центра. Подобная агитация напоминала стиль правления управдома из «Бриллиантовой руки»: не сделаете как надо – отключим газ!
Вообразим, что доверенные лица Барака Обамы транслируют нечто подобное жителям Аляски или Оклахомы. Если не нравится пример США, попробуйте мысленно перенестись в Бразилию или Турцию – в данном случае разницы не почувствуете. Ни в одной более или менее развитой стране не рискнут применять такой дешевый шантаж избирателей. Это стало бы политическим самоубийством для любой партии, для любого кандидата. Везде и всегда политики заискивают перед избирателем, в крайнем случае, пугают его последствиями прихода оппонентов, но никак не тем, что сами, придя к власти, «разберутся» с теми, кто не голосовал за них.
Почему же у нас в ходу столь дикие доводы? Ответ, на мой взгляд, вытекает из фундаментальных различий в опыте россиян и жителей Запада, да и многих стран Третьего мира. У нас закаленный передрягами человек не ждет от политиков исполнения обещаний и потому мало ими интересуется. Он знает, что «политики всё врут», и не принимает их слова всерьез. Но он знает и то, что власть может исковеркать его жизнь, исходя из каких-то только ей понятных соображений. История нашей страны XX века убедительно это доказывает. Глубоко в памяти народа хранятся следы от беспощадной большевистской практики коллективного наказания и превентивного террора, направленного против целых социальных и этнических групп, воспоминания о разных идиотских починах, кампаниях и «акциях», болезненно нарушавших сложившийся уклад миллионов семей.
Поэтому к угрожающим намекам политиков отечественный избиратель относится со всей серьезностью и опаской. Не чувствуя в себе сил к организованной борьбе за свои права, не доверяя ближнему, наши соотечественники покоряются верховной воле, надеясь на снисхождение и доброту «барина».
Чтобы изменить ситуацию, нужно, прежде всего, вернуть людям самоуважение. Все семьдесят лет советской власти это чувство в них намеренно вытравлялось, да и позднее отнюдь не культивировалось, а без него они – не граждане, а легко манипулируемый электорат. И по отношению к ним допустимы такие, например, спичи премьера (он же – будущий президент):И ведь немало людей поведется на такую, с позволения сказать, логику. Дескать, лишь бы не было войны. Путин даже признался, без малейших репутационных последствий для себя, что рассматривал вариант с наделением правительства законодательными функциями.«…Если мы расквасим парламент и будем так же, как в некоторых странах, не в состоянии принимать нужных решений в нужное время, это когда-нибудь подтащит нас к той черте, за которой сейчас оказались наши партнеры и друзья в Европе… То, что происходит у наших европейских друзей и наших партнеров в США, – результат отсутствия консолидации в обществе, когда не могут между собой договориться ведущие политические силы. Надеюсь, что у нас этого не произойдет».
Другое важное качество, засевшее в российском избирателе, – неверие в возможность перемен. Это хорошо выражается в реакции отечественного обывателя на революции в Арабском мире. А до того – на так называемую оранжевую революции, которая совершилась ровно семь лет назад. (Кажется, она происходила только вчера – сколько надежд было порождено новостями из Киева, и как быстро они рассеялись!) Чаще всего наш «премудрый пескарь» восклицает: «Наивные, неужели они не понимают, что ничего не изменится, а станет только хуже!» И такое убеждение разделяют едва ли не большинство российского населения.
О данной психологической установке необходимо помнить, анализируя политическое поведение наших граждан. Они априорно с недоверием относятся к правдолюбцам, организаторам общественных движений, не говоря уже о партийных лидерах. Вспоминаю свою студенческую молодость – она пришлась на период перестройки. Казалось бы, самое время для смелых дерзаний в духе парижских студентов. «Требуй невозможного!» Но я отлично помню, с какой, в лучшем случае, скептической насмешкой относились у нас на курсе к ребятам «с идеями», тем, кого не оставляли равнодушными тогдашние митинговые страсти. Этих романтиков считали либо «чокнутыми», либо скрытыми карьеристами.
Увы, печальные уроки перестройки и постперестроечных лет показали, что благие пожелания, не подкрепленные компетентностью и ответственностью, оборачиваются массовыми бедами и непредусмотренными потрясениями. И не столь важно, как расценивает те же процессы продвинутая интеллигенция, – ее голоса составляют ничтожный процент. Возможность безбоязненно прочесть «Архипелаг ГУЛаг» для большинства наших сограждан ничто по сравнению с потерей привычного рабочего места на заводе. Крушение привычного уклада жизни – без предложения внятной и реальной альтернативы – главное, что ни говорите, воспоминание о 90-х. И пренебрежительно отмахиваться от этого обстоятельства – значит продолжать оставаться маргиналом.
***
В ноябре я побывал на лекции Альфреда Коха в Политехническом музее, которая прошла в рамках цикла выступлений, посвященных 20-летию гайдаровских реформ. Тема эта сейчас весьма востребована – что не может не радовать, ибо, не осмыслив тот период, нельзя двигаться вперед.
Альфред Кох в этом отношении, на мой взгляд, одна из самых интересных в России персон. Его публикации в «Форбсе» – серия взятых вместе с Петром Авеном интервью у членов правительства Гайдара – для меня захватывающее чтение. Вообще, по-моему, Кох успешно раскрылся в последние годы как журналист. Он искусный полемист, находчив, не лезет в карман за словом и к тому же знает многие аспекты реформ изнутри.
Однако как лектор в публичной аудитории он оказался плох. В частности, удручало его непонимание психологии так называемого простого человека. Для Коха все просто. Ваучер вам дали? Дали. Вы его пропили? Пропили. Так какие претензии к Чубайсу? Вас в «МММ» тянули насильно? Нет. Так какие вопросы к Гайдару?
Такая аргументация приемлема для ведущего в каком-нибудь ток-шоу, намеренно упрощающем проблемы. Но Кох был вице-премьером, претендовал на место в Совете Федерации, руководил избирательной кампанией СПС. На всех этих позициях столь вопиющий ментальный разрыв с избирателем недопустим. Расплата бывает тяжкой.
***
Суд по иску Бориса Березовского к Роману Абрамовичу, безусловно, стал одним из наиболее примечательных политических событий последнего времени. Замалчиваемый официальными СМИ, в первую очередь федеральными телеканалами, процесс привлекает тем большее внимание в социальных сетях и оппозиционных масс-медиа. И это вполне объяснимо. Тут не просто спор между двумя олигархами. Тут своего рода подведение итогов под целым периодом в жизни страны.
В ходе слушаний вскрываются поразительные подробности того, как буквально несколько лет назад в России стремительно сколачивались громадные состояния. Пусть о многом публика и ранее догадывалась, но впервые мир услышал «как оно было» из первых уст. Причем информация излагается под присягой, когда ложь может повлечь тяжелейшие последствия для дающего показания. Кто-то заметил, что репортажи из зала суда более всего напоминают интервью, которые олигархи, и в первую очередь Абрамович, могли быть дать, но не дали. Теперь им пришлось отвечать на прямые вопросы без права отмалчиваться. И в этом особая ценность лондонского процесса.
Конечно, то, что дело разбирается именно в Лондоне, говорит о многом. И, в первую очередь, о слабости судебной системы в России. Невозможно представить, чтобы подобное разбирательство состоялось в нашей стране. Российский суд манипулируем властью, доверие к нему – и у простых людей, и у крупных бизнесменов – минимальное.
То, что открывается на слушаниях в Лондоне, – своего рода приговор модели экономических отношений и государственного управления, которая сложилась в России в 90-е годы ХХ столетия. Долгое время нас старались уверить: те, кто преуспел в результате реформ, – наиболее талантливые, умные и работоспособные, «соль земли». Соответственно, те, кто проиграл, – сами виноваты в своих неудачах. На суде же с неопровержимой ясностью показывается и доказывается обратное: те, кто стали миллиардерами, вовсе не отличаются умом, талантами или широтой кругозора. Роман Абрамович бросил школу, затем вуз, а диплом о высшем образовании получил лишь в 34 года – сомнительным образом, проучившись всего один год и уже заработав свой миллиард.
Абрамович сам признается, что он «плохо образован», у него настолько корявый почерк, что он не способен вести записи в собственной записной книжке. О морали олигархов и вовсе говорить не приходится. Если у людей этого разряда и были какие-то таланты, то они того же рода, что «таланты» жуликов, аферистов, проходимцев. Среди жуликов встречаются форменные уникумы, но их способности «талантами» называют лишь в кавычках. Примечательно, что, как свидетельствуют преданные огласке секретные записи бесед, олигархи жутко недоверчивы, друг друга прослушивают и подслушивают, записывают все свои разговоры, даже находясь в «дружеской атмосфере», чтобы в случае чего шантажировать потом партнера.
Таким образом, на первый план лондонским судом выдвигается, по сути, обвинение тем, кто проводил реформы в 90-е. Почему преобразования привели к тому, к чему привели? А именно, к торжеству серости, тотальному беззаконию, культу грубой силы, возведению обмана в ранг добродетели? В конечном счете, итогом стала дискредитация понятий «демократия» и «рынок». Ни в одной стране Восточной Европы бизнес не имеет такого влияния на власть. Там он не пытается скупать политиков и должности, воздействовать самым циничным образом на курс правительства. Бориса Абрамовича выдвигал и назначал – и заместителем секретаря Совета Безопасности, и исполнительным секретарем СНГ – не кто иной, как Борис Николаевич. То, что якобы «демократический» Кремль привечал мошенников и авантюристов – от «Димы» Якубовского до Бориса Березовского – весьма симптоматично.
Из свидетельств в лондонском суде вырисовывается картина того, как при помощи государства можно получить по дешевке и даже бесплатно многомиллиардные активы. На примере Абрамовича и алюминиевых предприятий, доставшихся ему «за так», это хорошо видно. Сам факт использования Романом Аркадьевичем «крыши» английские судьи долго не понимали. Пришлось объяснять служителям британской Фемиды, почему приходилось платить дань Березовскому и его дружку Патаркацишвили, – по тридцать миллионов долларов в год, плюс покупка самолета и его обслуживание, плюс многие другие подарки.
Возникает закономерный вопрос: а кто были «контрагентами» Березовского в государственных органах? С кем он «решал вопросы» и кто, соответственно, получал от него гонорар из выдававшихся Абрамовичем сумм? Где эти люди сейчас? И ждет ли их подобное судебное разбирательство?
Стоит заметить, что на слушаниях отчетливее выявилась фигура самого Березовского. Считавшийся еще не так давно совладельцем «Сибнефти» и множества других компаний, он на поверку оказывается всего лишь бесчестным посредником, который паразитировал за счет истинных собственников различных структур, обслуживая их за очень крупное вознаграждение. Нельзя не подивиться в связи с этим самоуверенности российских СМИ 90-х. Журналисты тогда считали, что знают всё про всех, но при этом не упоминали имени Абрамовича, вплоть до самого конца 1998-го года. А после «засветки» этого богача именовали его всего лишь «кассиром Березовского».
Замалчивание нашими официозными масс-медиа чрезвычайно важных для России слушаний в Великобритании не случайно. Процесс бросает совершенно не радужный отблеск на нынешнюю власть, кровно связанную с девяностыми годами, и рождают немало вопросов к ней. А сама власть понимает, что сейчас прилюдно стирают грязное белье олигархов, которые плоть от плоти правящего в России класса. Сегодня интересуются их темными делами и делишками, завтра может настать черед и самых неприкасаемых персон. Поэтому широкая публичность данного суда не в интересах благоденствующей пока элиты.
Из бывших высокопоставленных чиновников в Лондоне выступал Александр Волошин. Его показания оставили странное впечатление. То ли бравируя, то ли не совсем понимая, где находится, он начал рассказывать, как в свое время администрация президента вырвала ОРТ из одних грязных рук и передала в другие. Сам факт смены владельца канала из-за того, что Кремлю не нравилось содержание информационных передач, не мог не оставить у западных людей самого негативного впечатления. Жаль, что Волошину не были заданы вопросы о его взаимоотношениях с Березовским, – мы могли бы услышать много интересного.
Случай Александра Стальевича – доказательство того, что в России правят не люди и не убеждения, а обстоятельства и интересы. В середине 90-х Волошин был верным помощником такого сомнительного деятеля, как Березовский, а через несколько лет – он уже гонитель своего прежнего шефа. Поменялись хозяева – поменялись и отношения; «ничего личного, только бизнес». Для тех, в чьих руках сосредоточены деньги и спецслужбы, манипулировать такой «элитой» одно удовольствие. Никого не надо ни в чем убеждать, не приходится разъяснять, уговаривать. Понятий о чести и совести, равно как и убеждений, принципов, у представителей данного человеческого подвида не существует.
***
Фокус нашего внимания сосредоточен на отечественной жизни, но порой в мире происходят события, которые невозможно не прокомментировать с либеральной точки зрения. Отставка Сильвио Берлускони – одно из них. Эта колоритная фигура итальянской и европейской политики символизирует собой неоднозначность идеологических определений в наше время.
С одной стороны, Берлускони – политик с отчетливо выраженными либерально-консервативными взглядами, провозглашающий безусловно верные вещи – антикоммунизм, опору на рыночные отношения, связь с национальной традицией и т.п. Но по факту его деятельность успешно дискредитировала правые ценности. Он заигрывал то с Путиным, то с Каддафи, не покушался на «священную корову» левых – крупные государственные траты, не сокращал бюджетный дефицит. На словах он был правый, на деле – вполне левый. То, что он магнат, олигарх, мультимиллионер, не играет роли. Главное в его политике заключалось в желании сохранять социалистическую, по сути, модель общественных и экономических отношений в Италии, утаивая реальность за псевдобуржуазными фразами.
Как учит пример Берлускони, ни социальное происхождение, ни бизнес-опыт, ни сколь угодно громкие публичные заявления не служат гарантиями того, что политик будет проводить по-настоящему либеральный курс. Да, как личность Берлускони – самый значительный итальянский лидер со времен Муссолини. Да, он прожил интересную и яркую жизнь, реализовался на все сто. Но вот итальянцам от его яркой индивидуальности и успешной самореализации толку ноль.
Все-таки масштаб политика определяется не тем, сколько раз он победил и сколько лет оставался у власти, а, в первую очередь, тем как он повлиял на судьбу своей страны, на жизнь своих избирателей. Берлускони в этом смысле образец, скорее, негативный. Он пример того, как ради сохранения у власти лидер забывает программные установки и предвыборные обещания, превращаясь в оппортуниста, приспособленца, вся деятельность которого посвящена политике ради политики, а не воплощению в жизнь неких ценностных установок. Создав свое движение в начале 90-х как заслон на пути итальянских левых – после крушения христианско-демократической партии, он погряз в популизме и скандалах, дискредитируя самую суть своей позиции. Из-за Берлускони на правом фланге помимо его хаотичного объединения остались либо оголтелые сепаратисты из Лиги Севера, либо бывшие неофашисты. В обозримом будущем шансы на создание вменяемой либеральной партии в Италии представляются весьма призрачными.
***
А вот еще событие из международной сферы – случай с Сирией. Удивительные дела творятся на Ближнем Востоке! Лига арабских государств, всю свою историю бережно опекавшая режим Асадов ради спасения его от «сионистской угрозы», сегодня, вкупе с Турцией, до последних пор также великодушным союзником Дамаска, требует против него самых решительных санкций. Все отвернулись от Сирии, кроме… Ирана, Венесуэлы, Россия и Китая.
По милости отечественного МИДа (который, естественно, управляется из Кремля) мы попали в незавидную компанию, хотя и гордимся ею. Повторюсь – дело уже не в Европе или Америке, дело в том, что сами арабы различной политической окраски отвернулись от режима Асада. Мы же стремимся быть святее святых и несмотря ни на что подпирать шатающийся трон в Дамаске, не думая о последствиях. Урок Ливии, где мы попытались пойти против мнения всего мира и, прежде всего, самих ливийцев, Москву ничему не научил, а, видимо, только озлобил, придав импульс действовать с особым иррационализмом и упорством, достойным лучшего применения.
Опять, ради сиюминутных выгод (которые все равно не сохранить), вроде поставок оружия или использования портов, мы готовимся лишиться преимуществ долгосрочных. Тактические интересы преобладают в политике Кремля над стратегическими. В итоге мы потеряли миллиарды в Ливии, те же миллиарды потеряем и в Сирии. Как говорил незабвенный Леонид Ильич в известном анекдоте: «Логики не ищи!»
И еще о внешней политике – уже на пространстве СНГ. В маленькой, бедной и людьми и деньгами, Южной Осетии, формально самостоятельной, но фактически зависимой от России, Кремль капитально опозорился, не сумев решить, казалось бы, простейшую задачу – протолкнуть во власть своего кандидата. Не помогла даже встреча с Медведевым. Анатолий Бибилов проиграл Алле Джиоевой. Победа пока не признана, но «праздник непослушания» налицо. Вот что значит хотя бы толика свободы в силу «международного» фактора.
Не исключен и разгром кремлевского кандидата в Приднестровье. Здесь семидесятилетний ветеран Игорь Смирнов преспокойно послал куда подальше Москву и пошел на очередные выборы, не боясь и не слушаясь «старшего брата».
Миру предстоит сделать интересное открытие: Кремль, хотя бы немного ограниченный в своих действиях, не способный тупо давить, к чему он привык внутри России, теряет свою силу.
Источник
Bcnjxybr
Ответить с цитированием